Офицерский корпус русской армии.  История становления и традиции офицерского корпуса Русской армииий. Офицеры на комиссии

Офицерский корпус Русской регулярной армии с его традициями служения царю и Отечеству начал создаваться в ходе государственных реформ Петра I в начале XVIII века. Для привлечения в офицерский корпус лучшего «социального материала», которым обладало российское общество того времени, государство использовало следующие условия:
во-первых, законодательством Российской империи офицерский корпус был отнесен к высшему сословию. Петр I, формируя государственный аппарат, писал: «Всем офицерам дать дворянство и первое место среди дворян». Согласно «Табели о рангах» 1722 года военные чины всегда находились выше гражданских. Все лица любого происхождения, достигшие первого офицерского чина - 14 класса (прапорщика), получали потомственное дворянство (передававшееся детям, жене), на гражданской службе потомственное дворянство достигалось лишь с получением чина 8 класса (коллежского асессора). В России XVIII века офицер являлся прежде всего представителем государственной власти, а не только военным профессионалом. Это закреплялось в практике широкого привлечения офицеров на ответственные гражданские должности государственного управления. Например, в 1796 году на гражданской службе находилось около 1 тысячи офицеров из 3,8 тыс. служивших в армии, причем они составляли до половины всех гражданских чиновников «генеральских» рангов;
во-вторых, принадлежность всего кадрового офицерства к дворянству не делала его замкнуто-сословным. Указом от 16 января 1721 года не происхождение, а личные заслуги перед царем и государством стали определять продвижение по службе и получение дворянства. В начале 1720 года 1/3 офицеров была произведена из простых солдат недворянского происхождения;
в-третьих, была установлена строгая система перемещения по служебной лестнице, которая запрещала производить в офицеры дворян, «которые с фундамента солдатского дела не знают» и не служили солдатами в гвардии, и требовала, «чтобы через чин никого не жаловать» и «выбирать на вакансии баллотированием из двух или трех кандидатов»;
в-четвертых, русский офицерский корпус объединял в себе лучших представителей народов России. Вплоть до 1917 года лояльность трону, профессионализм и знатное происхождение ценились гораздо выше, чем этническая или конфессиональная принадлежность. Понятия «национальности» в справочно-биографических данных русского офицерского корпуса того времени не было, а в анкетных документах указывалось вероисповедание. Так, например, в 60-х годах XIX века примерно 23% офицеров были неправославными, в том числе среди полных генералов на долю протестантов приходилось не менее 27%. В самых престижных военно-учебных заведениях определялась квота на прием кадетов из кавказских мусульманских семей: ежегодно в 1-й, 2-й в г. Петербурге, Павловский кадетские корпуса на казенный счет зачислялось по 6 мальчиков, в Александровский - 12.
На протяжении 200 лет, до 1917 года, идеи, заложенные в основу формирования офицерского корпуса, оставались неизменными. Но разные этапы развития российской государственности оказывали существенные влияние на его облик. Выделяют три периода в истории становления офицерского корпуса Русской императорской армии:

1. первый период, с начала XVIII века до его середины. В это время офицерский корпус насчитывал менее 10 тыс. человек. Типичной для офицерского корпуса фигурой был дворянин, обязанный служить пожизненно, поступающий на службу рядовым, затем получивший унтер-офицерский чин и, наконец, производимый в офицеры;
2. второй период, с 60-х годов XVIII века до середины XIX века, отмеченный блестящими победами русского оружия, обеспечившими России положение великой европейской державы. После Указа 1762 года, освободившего дворян от обязательной службы, офицеры получили право на отставку в любое время, и основной причиной убыли офицерского состава стала добровольная отставка. Это привело к заметному изменению офицерского состава. Если ранее практически единственным типом офицера был человек, служивший всю жизнь, то теперь типичной фигурой стал молодой человек, служивший не по обязанности и не по необходимости, а добровольно - из чувства долга и чести, и уходящий в отставку в обер-офицерских чинах после нескольких лет службы. Вследствие постоянной ротации, а также частых войн продвижение по службе шло быстро, офицерский состав помолодел и его численность к середине ХГХ века возросла до 25 - 30 тыс. человек. В это время практически в любой образованной и культурной семье кто-то служил офицером;
3. в третий период, с середины XIX века до начала Первой мировой войны численность офицерского корпуса возросла незначительно -до 30 - 40 тыс., но облик типичного офицера изменился сильно. Бурное развития капитализма в России, разорение поместного дворянства, снятие социальных ограничений при поступлении в военные училища привели к тому, что для подавляющего большинства офицеров служба сделалась единственным источником существования. К началу XX века более 90% офицеров не имело никакой собственности, в виде земельных имений, заводов и вкладов в банки. Расширение сети военно-учебных заведений, в ходе военных реформ генерала Д.А. Милютина, привело к тому, что производство из нижних чинов было полностью заменено выпуском из военно-учебных заведений, практика производства в офицеры приняла современный вид.

В ходе формирования офицерского корпуса Русской регулярной армии начала складываться и система его традиций.
Традиции офицерского корпуса Русской армии - это устойчивые, повторяющиеся, передающиеся из поколения в поколение правила, обычаи, идеи, духовные ценности и нормы поведения офицеров, сложившиеся в процессе исторического развития вооруженных сил и связанные прежде всего с выполнением обязанностей по защите Родины.
Они составляют основу жизнедеятельности офицерского корпуса как особого социального слоя в государстве и играют в ней исключительно важную роль. Это обусловлено рядом обстоятельств:
во-первых, традиции оказывают идеологическое и эмоционально-психологическое воздействие на офицерский состав, способствуют формированию у него духовного единства и сплоченности, нацеливают его на осознанное выполнение воинского долга перед Отечеством;
во-вторых, традиции выполняют нормативно-регулятивную функцию, заставляют людей, вливающихся в офицерский корпус, подчиняться установленным там правилам и нормам поведения;
в-третьих, традиции обеспечивают преемственность поколений, с их помощью происходит накопление и передача духовных ценностей, которые складывались в процессе всей истории офицерского корпуса;
в-четвертых, традиции выполняют функцию своеобразного «социального фильтра», они способствуют очищению офицерских рядов от тех лиц, которые не соблюдают или нарушают традиции и создают благоприятную почву для воспитания офицеров на положительных примерах.
В основе всех традиций офицерского корпуса Русской армии находился прежде всего нравственный элемент, связанный с осознанным и добровольным выполнением профессионального воинского долга перед Отечеством. Основной политической линией офицеров императорской армии - главной государственно-охранительной силы - являлся приоритет общенациональных интересов и безусловная поддержка законной власти. На встрече с офицерами-слушателями Академии Генерального штаба ее начальник генерал М.И. Драгомиров по поводу политических взглядов офицеров отмечал: «Я с вами говорю, как с людьми, обязанными иметь свои собственные убеждения. Вы можете поступать в какие угодно политические партии. Но прежде, чем поступить, снимите мундир. Нельзя одновременно служить своему царю и его врагам».
Традиции как нравственные установки поддерживаются в первую очередь не силой закона и страхом дисциплинарного наказания, а внутренней потребностью и убежденностью офицерского коллектива в их необходимости. Так, например, первые офицерские собрания возникли в отдельных частях и гарнизонах по инициативе самих офицеров. В 1869 году предложение об устройстве военных (офицерских) собраний заинтересовало Военное министерство, для этого была учреждена комиссия по образованию в войсках «подобных собраний и военных библиотек», в 1874 году они появляются почти во всех дивизиях. В 1884 году приказом по военному ведомству было введено «Положение об офицерских собраниях в отдельных частях войск». Так, традиция, родившаяся в офицерской среде, приобрела форму нормативно-правового акта, закона, обязательного для всего офицерского корпуса, хотя и с сохранением своей традиционной сути.
В Русской армии было также много традиций, не менее значимых для офицерского корпуса, но не подкрепленных силой закона и приказа. Так, например, по воспоминаниям генерала А.И. Деникина, расходы на всякие чествования, приемы гостей, подарки и проводы составляли весьма обременительную статью офицерского бюджета. Статья Свода военных постановлений запрещала всякий сбор с офицеров и вычеты из жалования, не предусмотренные законом и не основанные на высочайшем разрешении. Но на практике «по русской широкой натуре продолжали встречать и провожать, традиция проводов держалась крепко, и отсутствие их вызывало у офицеров горечь и обиду».Традиции офицеров представляют собой сложное многоуровневое явление, в зависимости от характера воинской деятельности они бывают боевые, обучения и воспитания войск, повседневной жизни и поведения вне службы. По степени общности их можно делить на полковые, рода, вида Вооруженных Сил, всего офицерского корпуса. По социальной направленности они могут быть прогрессивными и регрессивными. Основным критерием прогрессивности традиций может служить соответствие их национальным интересам государства, общества, Вооруженных Сил и офицерского корпуса. Так, например, попытки в конце XVIII - начале XIX века навязать Русской армии несвойственные ей традиции прусской системы воспитания и подготовки войск, рассчитанные на внешний эффект, а не подготовку к реальной войне, нанесли ощутимый вред ее боеготовности.
Обладая устойчивостью, то есть действием в течение длительного времени, традиции вместе с тем есть живой организм, под действием изменяющейся социальной обстановки они рождаются, развиваются, часть из них умирает. Поэтому свои особые традиции были у офицерского корпуса Русской императорской и Советской армий, новые традиции появились и у офицерского состава современной Российской армии.
Благодаря традициям, офицерский корпус представляет нравственную среду, в которой зарождаются и развиваются принципы воинской силы: чувство солидарности, сознание долга, готовность жертвовать своей жизнью, самоотречение во имя долга службы.

1999 № 2 (109)

Честь имею!

ИСТОРИЯ И ТРАДИЦИИ офицерского корпуса России

М.Виниченко,

кандидат исторических наук

Наше Отечество и его Вооруженные Силы имеют богатейшую военную историю, в ходе которой сформировался офицерский корпус и его многочисленные традиции. Сегодня верность и приумножение их является одним из главных условий укрепления армии, выполнения ею своей основной функции - защиты целостности и независимости нашего государства.

Офицерский корпус России на протяжении почти трех веков был силой, которая определяла лицо армии, олицетворяла ее дух, честь и достоинство. Понимая ответственность за судьбу Отечества, человек в офицерском мундире беззаветно служил Родине. Недаром практически все руководители Российского государства (даже женщины) являлись офицерами.

В истории российского офицера было много героического и трагического. Но все страницы офицерского корпуса - это летопись Государства Российского. Эти два понятия неразделимы потому, что именно офицерский корпус всегда стоял на страже Отчизны и служил ей бескорыстно, беззаветно и бесстрашно.

История офицерского корпуса России

В традиционной европейской системе представлений понятие благородства было неразрывно связано в основном с вооруженными силами. Высшее сословие этих стран, как впрочем и в России - дворянство, с самого начала формировалось как военное сословие. Собственно разделение на «благородных» - дворян, несущих военную службу и отдающих Отчизне долг своей кровью и самой жизнью и «подлых» - крестьян, платящих подати, произошло давно. Оно давало право воину считать свою профессию делом благородным. Офицер - это профессиональный военный. Несмотря на то, что звание офицер в России появляется только лишь в конце ХVII-начале ХVIII вв., фактически военные профессионалы встречаются на Руси с момента ее образования (согласно классической «норманской» теории возникновения Российского государства в 862 г.). Это были князья с их дружинами.

Первыми из них считается Рюрик. При этом князья (в том числе великие) в достаточно большом количестве регионов Руси обладали только военной властью. Они занимались в основном военными вопросами. В частности в Новгороде князь приглашался вечем на договорных началах. «Долж-ность» князя здесь была высокооплачиваемая. За период с 1215 по 1236 г. в Новгороде сменилось тринадцать князей, в том числе дважды Александр Невский. В некоторых местностях князья выполняли политические, экономические и судебные функции. Офицерские чины в России появляются с началом привлечения иностранцев-офицеров на русскую военную службу в ХV в. Во времена Бориса Годунова с введением понятия «рота» появляются чины командиров рот - ротмистр и капитан, а также поручика (помощника ротного командира).

При Алексее Михайловиче (Тишайшем) в 1642 г. впервые были сформированы два «выборных» полка нового строя - Первомайский и Бутырский. Командир полка - полковник (сначала иностранец) (рис. 1). Первым российским офицером регулярной армии принято считать Ивана Бутурлина. Он числится майором в самом раннем офицерском списке Преображенского полка 1687 г. Первым солдатом стал Сергей Бухвостов, вступив в гвардию.

Естественный процесс превращения воинов-дворян в офицеров регулярной армии завершил Петр I. Он заменил дворянское ополчение и княжеские дружины регулярной армией с офицерским корпусом. На основе Указа Правительствующему Сенату 16 января 1721 г. и Табели о рангах 1722 г. все лица, любого происхождения, достигшие первого офицерского чина - ХIV класса (в то время прапорщика), получали потомственное дворянство, передававшееся детям и жене (рис. 2).

По Жалованной грамоте дворянству от 21 апреля 1785 г. получение потомственного дворянства связывалось также с награждением любым российским орденом.

Впоследствии «планка» потомственного дворянства была поднята сначала Николаем I, а затем Александром II до VI класса (полковника) на военной службе и до IV класса на гражданской. Право получения личного дворянства давали все остальные военные чины с ХIV по VII и гражданские с IХ класса.

Офицеры, как профессиональная группа, в социальном плане почти всегда стояли выше других групп населения страны. Они обладали наиболее престижным статусом в русском обществе.

Недаром за офицерами установилось официальное титулование. Формой обращения к обер-офицерам (ХIV - IХ классы) было «ваше благородие», к штаб-офи-церам (VIII - VI классы) - «ваше высокоблагородие, V класса - «ваше высокородие», к генерал-майорам и генерал-лейтенантам (IV - III класса) - «ваше превосходительство», полным генералам, генерал-фельдмаршалам (II - I класса) - «ваше высокопревосходительство».

В конце ХIХ-начале ХХ вв. статус офицеров снизился. Это произошло в той степени, в какой снизился в это время дворянский статус вообще. В чем же причины? Государство уже не может платить офицерам такие суммы, какие могут платить специалистам на производстве. Поэтому если в начале ХIХ века гражданская служба не пользовалась популярностью, то в конце стала привлекать некоторых молодых людей. Бы-ли офицеры, которые при возможности оставляли военную службу и переходили на гражданскую. Но не на них стояла Армия Российской Империи.

Тем не менее престиж офицера в русском обществе, впрочем как и сегодня, оставался достаточно высок. Пусть юридически и фактически офицерство не было, как раньше, самой привилегированной группой общества, но традиционно связанные с этой профессией представления о чести, достоинстве и благородстве навсегда остались принадлежностью офицерского корпуса.

В послереволюционное время на место офицеров пришли красные командиры. Позже они назывались «командно-начальствующим составом» или «начальствующим составом». Существовало это по историческим меркам недолго. Тяжелые испытания, обрушившиеся на нашу Родину в годы Великой Отечественной войны, вынудили возродить офицерский корпус, обладающий непоколебимой верой в победу, ответственностью за Отечество.

В ходе Курской битвы 24 июля 1943 г. был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «О порядке присвоений воинских званий военнослужащим Красной Армии». В нем устанавливалось деление военнослужащих на рядовой, сержантский, офицерский составы и генералов. Такая градация воинских званий (с небольшим изменением) существует и в современной Российской Армии - преемнице многих традиций Советской Армии.

Офицер - самая почетная профессия и в послевоенное время. «Есть такая профессия - Родину защищать»,- сказано одним из героев фильма «Офицеры». Сегодня наблюдается тенденция определенного принижения престижности военной службы, офицерства. В первое десятилетие нашего столетия это привело к поражению России в русско-японской войне, неудачам в первой мировой войне, в конечном итоге - революции. То, к чему может привести такое положение в стране, отношение к армии со стороны некоторых руководителей - можно предположить.

Традиции офицеров Российской Армии

В оенные традиции - это исторически сложившиеся в армии и на флоте передающиеся из поколения в поколения идеи, правила поведения, нравственные качества, обычаи и другие общественные установления военной организации, связанные с выполнением боевых задач, воинской службой и бытом военнослужащих. Боевые традиции русской армии всегда являлись источником мужества. К ним относятся любовь и беззаветная преданность Родине, беспредельное служение своему народу, верность воинскому долгу, патриотизм, постоянная готовность к защите Отечества, верность военной присяге, мужество, войсковое товарищество, уважение командира и защита его в бою... Этот ряд можно продолжать довольно долго. Остановимся на некоторых из них.

Осенью 1700 г. Преображенский и Семеновский полки спасли от разгрома русские войска под Нарвой. Русские гвардейцы, несмотря на то, что кровь лилась рекой, не дрогнули. Прославленные дребанты Карла ХII, создавшего сильнейшую армию в Европе, вынуждены были уступить мужеству первых русских гвардейцев. С той поры Петр повелел гвардейцам носить вместо зеленых чулок - красные, в знак того, что они сражались у переправы, стоя по колено в крови.

Из действенного характера русского патриотизма вытекают и такие замечательные боевые традиции, как индивидуальный и массовый героизм, стойкость в бою, храбрость и неустрашимость. Выдающийся французский писатель Стендаль писал, что он нашел в России «патриотизм и настоящее величие... - самое удивительное моральное явление в нашем столетии».

Великая Отечественная война показала, что советский воин обладает храбростью, проявляет подлинный героизм на поле боя. Свидетельством тому: битвы под Москвой, Сталинградом, за Берлин и многие другие. За годы войны за мужество и героизм свыше 11,6 тыс. советских солдат, офицеров, генералов были отмечены званием Героя Советского Союза.

Есть одна боевая традиция, отличающая российских солдат и офицеров от воинов многих армий мира. Это - готовность умереть. Причем умереть с честью, с чувством выполненного долга. Фридрих Великий после Цорндорфского сражения про российских солдат и офицеров сказал: «Этих людей можно скорее перебить, чем победить». В годы Великой Отечественной войны более 200 раз был повторен подвиг политрука А.Панкратова и рядового А.Матросова, грудью закрывших амбразуру вражеского дота. Гитлеровская армия не знала ни единого «матросовского» поступка. Свыше 300 раз был повторен подвиг экипажа капитана Н.Гастелло, врезавшегося на горящем самолете в скопление вражеской техники.

Мастерское управление войсками - важнейшая традиция офицерского корпуса. Офицеры всегда были профессионалами своего дела, постоянно совершенствовали свое умение в командовании вверенными им частями.

Высокий профессионализм показали офицеры и солдаты в кампании 1770 г. в сражении у реки Кагул. У Румянцева было около 17 000 чел. Турки, под командованием визиря Молдаванчи, имея 150 000 чел., были уверены в своей победе и не спешили с наступлением. Румянцев упредил турок и 21 июля атаковал их. В результате русские войска одержали блистательную победу. При этом турки потеряли до 20 000 убитыми и ранеными, свыше 2 000 пленными. Наш урон - 960 чел. После этого Румянцев организовал энергичное преследование. В итоге противник был наголову разбит. Спрятавшись за Дунаем, Молдаванчи смог собрать из своей армии всего 10 000 чел.

Вот менее известный, но не менее блистательный пример превосходных действий российских офицеров со своими солдатами в русско-персидскую войну 1804-1813 гг. В 1812 г., когда Наполеон сидел в Кремле, генерал Котляревский решил сразиться с армией Аббаса-Мырзы, насчитывающей 30 000 чел. при 12 орудиях. Он взял с собой 2221 чел. - испытанных соратников - Грузинских гренадер и егерей при 6 орудиях и двинулся на персов. 19 октября 1812 г. Котляревский неслыханно дерзкой атакой напал на персидскую армию при укреплении Асландуз. После отчаянной борьбы противник был отброшен в укрепленный лагерь и там в ночной сокрушительной штыковой атаке наголову разбит. Персидская армия потеряла 9 000 убитыми и 537 пленными. Захвачено 5 знамен, 11 орудий, 35 фальконетов. Наш урон - 127 чел. Так была поддержана традиция русского офицерства воевать не числом, а умением.

В годы Великой Отечественной войны появились военные асы видов и родов вооруженных сил: артиллеристы, танкисты, летчики, моряки и т.д.

Были и танковые асы. Вот некоторые из них. Лейтенант Дмитрий Лавриненко из героической 4-й танковой бригады, которой командовал полковник Михаил Катуков - ас номер один в танковых войсках. На счету экипажа Лавриненко 52 уничтоженных немецких танка в 1941 г. Экипаж старшего лейтенанта Зиновия Колобанова 19 августа 1941 г. за три часа боя в районе совхоза «Войсковицы» Ленинградской области уничтожил 22 танка противника. Командир танка 15-й танковой бригады лейтенант Семен Коновалов со своим экипажем 13 июля 1943 г. в районе хутора Нижнемитякин Ростовской области уничтожил 16 танков, 2 бронеавтомобиля, 8 автомашин с гитлеровцами.

Наряду с прогрессивными традициями, среди офицеров существовали и существуют негативные. Если лучшие боевые традиции связаны с такими прославленными военачальниками, как Румянцев, Суворов, Нахимов, то худшие нередко связывают с именами Петра III, Павла I, Аракчеева. Их называют «пруссаческими» или «гатчиновскими». «Гатчиновщина» - это бездумное и бездушное выполнение всего, что приказано, предписано. Самое страшное то, что «гатчиновщина» предоставляет возможность серым и бездарным, безынициативным личностям большие полномочия. В «пруссаческой» системе легко можно скрыть свою лень и бестолковость, выполняя «циркуляры» и ссылаясь на то, что это приказано свыше. Такие «традиции» были присущи армиям различных стран мира (российской в том числе). Но следует подчеркнуть, что Российская Армия ни разу не выиграла ни одного крупного сражения, готовясь по «прусской» системе.

Проблема заключается в том, что «пруссачество» очень хорошо приживается в мирное время. Оно точит армию изнутри. Нелегко, а нередко уже и некому убрать офицера, живущего по «гатчинской» системе. Он исполнителен, учтив, подобострастен, предугадывает желание начальника, никогда не спорит, не отстаивает свою точку зрения (ее у него нет) - очень удобный офицер-подчиненный. Но это в мирное время. Боевая обстановка требует инициативных, решительных, грамотных командиров на всех постах, особенно на высших. А где их взять? «Пруссачество» уже переродило офицеров. Такая армия обречена на поражение. Это надо помнить.

Отличительной особенностью офицера на протяжении веков оставалась офицерская честь. Она всегда считалась главным его моральным качеством, непреходящей нравственной ценностью.

С понятием офицерской чести неразрывно связана неприкосновенность личности офицера. Никто и никогда, несмотря ни на какие заслуги, не мог быть произведен в офицеры, если он когда-либо подвергся телесным наказаниям. Более того, офицер, подвергшийся оскорблению действием, т.е. побоям, должен был уходить со службы.

С самого зарождения офицерского корпуса вопросы чести мундира, как правило, решались на дуэлях. Первые поединки состоялись в конце ХVII в. Однако с введением регулярного войска отношение к поединкам изменилось. «Краткий Артикул» (1706 г.) и «Устав воинский» (1715 г.) Петра I предусматривали смертную казнь и конфискацию имущества не только дуэлянтов, но и секундантов, присутствующих при поединках. Дела об оскорблении призван был решать военный суд. «Манифест о поединках» (1787 г.) Екатерины II предусматривал пожизненную ссылку в Сибирь всякого, обнажившего шпагу, и смертную казнь, если поединок завершился ранениями, увечьями, смертью. Но несмотря на это 1840-1860 гг. стали эпохой расцвета дуэлей в России.

В конце ХIХ в. рассмотрение вопросов чести мундира офицера проводилось в основном судами чести. 20 мая 1894 г. приказом по военному ведомству № 118 были введены в действие «Правила о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде», нашедшие затем свое закрепление в 4-й главе Дисциплинарного устава. Судам чести в случае возникновения ссор предоставлялось право признания возможности примирения или необходимости поединка. В случаях, когда судом чести принималось решение о необходимости поединка, а кто-либо из поссорившихся офицеров уклонялся от дуэли и в то же время не подавал прошения об отставке, командир части обязан был по истечении 2-х недельного срока выйти с ходатайством об увольнении данного офицера.

С 1894 по 1910 г. в русской армии состоялось 322 поединка (дуэли), из них 256 - по постановлению судов чести, 19 - помимо них, 47 - с разрешения командира части. В 315 поединках использовалось огнестрельное оружие (с дистанции от 12 до 50 шагов). В остальных случаях - холодное оружие. В поединках за этот период приняли участие: 4 генерала, 14 штаб-офицеров, 187 капитанов и штабс-капитанов, 367 поручиков, подпоручиков и прапорщиков, 72 гражданских лица. Смертью или тяжелым ранением закончилось 30 поединков. Остальные были бескровны или закончились легкими ранениями одного или обоих участников. Ни одно дело об офицерских поединках не было доведено до судебного разбирательства. В полку, кроме суда чести, существовало иное наказание: провинившемуся офицеру товарищи переставали подавать руку. И если дело доходило до этого, то данный офицер должен был либо перевестись в другой полк, либо подать в отставку.

Женитьба офицера также была «под прицелом» его товарищей, следивших за пристойностью брака. Интересным был порядок вступления офицеров в брак. Существовал целый ряд ограничений. Согласно Закону об офицерских браках, запрещалось жениться до 23 лет, а в возрасте 23-28 лет - при наличии имущественного обеспечения, приносящего не менее 250 руб. годового дохода и при наличии пристойного брака. Юнкерам, подпрапорщикам и портупей-поручикам женитьба была запрещена. Разрешение на брак испрашивалось рапортом на имя полкового командира, а также требовалось согласие офицерского общества полка. Не разрешался брак на особе предосудительного поведения, разведенной, на дочери человека неблаговидной профессии (например, ростовщик), танцовщице, цыганке. Ни бедность невесты, ни незначительность ее общественного положения не влияли на решение общества офицеров полка. Но на девушке малограмотной, невоспитанной, аморальной офицер не смел жениться. Если офицер вступал в брак без разрешения начальства, то за это он подвергался дисциплинарному взысканию или увольнялся со службы.

Сегодня наше общество переживает не лучший этап своего развития. Продолжается кризис в экономике. Растет преступность. Девальвируются такие ценности, как патриотизм, долг, честь, служение Отечеству. Нынешний период наследования традиций характеризуется глубоким нравственным кризисом, постепенной утратой вчерашних приоритетов, отсутствием социальных механизмов для возрождения прогрессивных традиций офицерского корпуса. В связи с этим хотелось бы напомнить, что все трагедии России начинались с развала армии, ее офицерского корпуса.

Решение возникающих проблем должно быть направлено на утверждение государственности, материальной и социальной защите офицеров, на реальную законность в обществе, на повышение роли и престижности профессии офицера, на возрождении и развитии прогрессивных традиций, ритуалов в Вооруженных Силах Российской Федерации.

А нализ истории становления, развития офицерского корпуса Отечества и его традиций позволяет извлечь некоторые исторические уроки.

Первый урок вытекает из исторического решения проблем духовно-нравственного обеспечения национальной безопасности страны. Он заключается в том, что наиболее верным духовным основанием воинской службы выступают идеи служения Родине и защите национальных интересов, национальной идеи, очищенной от всяких националистических извращений. В этом направлении должна строиться вся воспитательная работа и морально-психологическая подготовка личного состава в современных условиях.

Второй урок состоит в том, что во время крутых перемен в политической жизни страны бездумность и неосторожность государственного руководства в отношении традиционных устоев армии может привести к самым печальным последствиям. Невозможно реформирование военной организации страны без опоры на старые, испытанные традиции.

Третий урок заключается в том, что полноценное использование идей развития вооруженных сил иностранных государств возможно только в том случае, если они сообразуются с местными условиями, с характером и национальным духом российских солдат и офицеров.

Есть ли будущее у офицерского корпуса? Несомненно есть. Это подтверждает логика исторического развития общества в целом и российского в частности. Необходимость в офицерах существует, как существует необходимость выживания России, становления ее как мощного, свободного государства.

Для комментирования необходимо зарегистрироваться на сайте

К нига посвящена истории и характеристике Русского офицерского корпуса от середины ХVII до начала XX века. Современные читатели, включая военных, не знают о нем почти ничего, либо имеют превратное представление, основанное на однобоких советских стереотипах. В книге впервые в исторической ретроспективе рассмотрены вопросы подготовки и обучения русских офицеров, прохождения службы, благосостояния, быта, социального облика, идеологии, морали, долга, чести и т.д.

Книга возвращает нам историческую память и знание о своих лучших достижениях и традициях, которым должно продолжать следовать.

Введение

До недавнего времени офицерский корпус русской армии рисовали обычно в мрачных тонах. Да и как иначе: офицеры были ядром, душой белого движения, которое на полях гражданской войны отстаивало идею великой России. В этой битве они приняли на себя главный удар, они же стали основным объектом красного террора. Лишь сравнительно небольшой их части удалось спастись на чужбине. Что ожидало их на родине, показывает судьба многих тысяч офицеров, поверивших на слово некоторым большевистским лидерам и оставшихся в Крыму после эвакуации русской армии: почти все они были зверски истреблены.

Русский офицер, с точки зрения идеологов новой власти, был просто преступником. Потому в конечном итоге трагической участи не избежали ни те, кто после революции ушел от борьбы, отрекся от прошлого и профессии, ни те, кто все же пошел на службу к большевикам. Всем им в подавляющем большинстве пришлось разделить судьбу жертв 1917–1920 гг. только потому, что когда–то они гоже носили золотые погоны и были опорой государства Российского. Сразу после гражданской войны начались их аресты и расстрелы, и в ходе нескольких таких кампаний (как их называли, «офицерских призывов») к началу 30–х гг. с бывшими офицерами было в основном покончено.

Целенаправленно убивалась и память о них. Уничтожалось все, что было связано с «царскими сатрапами», - сносили памятники, сбивали мемориальные доски с именами офицеров, разрушали воинские кладбища, ликвидировали военные музеи и т. д. Было сделано все, чтобы в представлении новых поколений с образом русского офицера, доставившего столько неприятностей строителям и: много рая», связывались самые отрицательные черты. Офицерские погоны стали символом абсолютного зла. Сурово преследовалось любое положительное или хотя бы сочувственное изображение офицеров в литературе и искусстве (достаточно вспомнить реакцию на булгаковские «Дни Турбиных»). Одновременно усилиями целой плеяды «пролетарских писателей» от В. Билль - Белоцерковского до I Соболева создавался карикатурный портрет российского офицерства как скопища негодяев и подонков - злейших врагов «трудового народа».

Так что же и откуда мог знать средний «советский человек» о русском офицерстве, представления о котором формировались под влиянием тенденциозных кинофильмов и такой же литературы и в некоторой степени - из русской классики, которая лишь выборочно была дозволена.

Положительные образы офицеров появились в советской литературе со времени Великой Отечественной войны, когда суровая необходимость заставила–таки отбросить наиболее одиозные догмы «революционного сознания» и опереться на сознание патриотическое. Но и тогда соотношение положительных и отрицательных образов офицеров строго дозировалось, и первые, как правило, должны были составлять или исключение, или, во всяком случае, меньшую часть.

Глава 1.

Офицеры и общество

Офицеры как социальный слой

Офицер - это профессиональный военный. Служба в армии для него - постоянное занятие, поэтому офицерство как социально–профессиональный слой появляется не раньше, чем возникают постоянные военные формирования с устойчивой внутренней организацией.

Там, где такие формирования существовали, существовали и профессиональные командиры. В частности, в древнеримских легионах офицерский состав был представлен центурионами, которые с V–IV вв. до н. э. определяли организационный стержень армии (тогда как высший командный состав - трибуны избирались на время войны). Позже, в I в. н. э., по мере усложнения организации армии трибуны (по 6 человек в легионе) превратились в старший командный состав, а высший составили легаты - помощники полководца, назначавшиеся сенатом. Центурионы (командовавшие центурией - подразделением численностью 100 человек) составляли весь остальной командный состав: командир первой центурии командовал и манипулой (состоящей из двух центурий), а когортой (состоящей из трех манипул) командовал центурион центурии триариев (самых старших воинов). Различаясь по значению, центурионы, однако, не различались по формальным чинам. Позже легионом (6–7 тыс. человек) командовал префект, когортами - трибуны, а за центурионами были оставлены более мелкие подразделения{37}.

Социально–профессиональное положение римских центурионов и (позднее) трибунов в принципе не отличалось от положения офицеров регулярной армии, хотя чиновно–ранговая система и прочие атрибуты офицерской системы еще отсутствовали.

В средневековой Европе офицерам, как таковым, практически не было места. Ни рыцарь, выступающий в поход в сопровождении нескольких слуг и оруженосцев, ни более крупный сеньор, созывающий под свое знамя вассалов–рыцарей, не могли претендовать на эту роль, поскольку не были командирами определенных структурных единиц постоянной армии, а только более или менее значимыми членами собиравшегося на период войны рыцарского ополчения, которое тогда и заменяло собой армию.

Положение стало меняться примерно с середины XV в., когда в европейских странах началось формирование постоянной армии. Во Франции начало ей было положено ордонансами 1445 г., согласно которым набор солдат превращался в государственную монополию, л офицеров мог назначать только король. Было сформировано 15 так называемых ордонансовых рот, состоящих из рыцарских «копий». В состав «копья» входили рыцарь, пехотинец, паж и конные стрелки. Таким образом происходило как бы врастание рыцарской организации войска в структуру постоянной армии (рыцарь не был, впрочем, командиром «копья», а только главным бойцом его: при боевом построении роты рыцари образовывали первую шеренгу). Офицеры рот, как и солдаты, получали жалованье от короля, в ротах устанавливалась строгая дисциплина, регламентировались отпуска, снабжение и т. д. Чуть позже такие же роты были введены в независимом тогда герцогстве Бургундском.

Традиции - это духовный кодекс, передающийся из поколения в поколение, оберегаемый и поддерживаемый неукоснительным соблюдением требований, изложенных в нем. Другими словами традиция - это разновидность обычая, отличающаяся особой устойчивостью и повторяемостью из поколения в поколение.

С точки зрения социальной роли, говорил А.С. Макаренко, традиции - это “социальный клей”, который соединяет воедино разрозненные территориально, но однородные по своему составу и социальному назначению единицы. Это соединение осуществляется посредством следующих составных элементов традиций.

Основные понятия идей и взглядов, которые культивировались в офицерской среде и сформулированы выдающимися военными деятелями и мыслителями прошлого, сводятся к следующим положениям:

·Родина - святое и важное понятие для человека, особенно офицера. Он готов отдать для ее благополучия, процветания и независимости все. Нет больше чести, “как положить душу за други своя...”

· Закон для офицера свят и нерушим. А его исполнение - высочайший долг.

·Войско, крепко спаянное дисциплиной, на войне представляет собой организованную массу, девиз которой “Победить или умереть”.

· Хочешь мира - готовься к войне. Хочешь побед - учись в мирное время!.. Готовить себя к войне поздно на поле сражения!

·Не так важно уничтожить врага, как подорвать его уверенность в силах, заставить прекратить борьбу, подчинить своей воле.

· Не последуем примеру врагов наших в их буйстве и неистовстве, унижающих солдата.

·Мы должны все время помнить, что окружены врагами... У России только два союзника - ее Армия и Флот.

В русской армии было единство взглядов офицеров по ряду принципиально важных позиций, которые касались вопросов чести, долга, товарищества и достоинства офицерского звания.

Вот некоторые из них.

1. Офицером может быть только честный, добросовестный и достойный уважения человек. Лица, не отвечающие этим требованиям, должны быть удалены из офицерского корпуса.
2. Под товариществом понимается не попустительство, круговая порука и покрывательство, а высокая требовательность друг к другу, основанная на доверии, порядочности, взаимной поддержке и выручке.
3. Старший по званию или по должности начальник - такой же офицер, лишь обладающий большими полномочиями и ответственностью.
4. Офицер стоит на страже общенациональных интересов, безопасности и покоя сограждан, независимо от того, к какому слою общества они относятся.
5. Офицер не имеет права участвовать в политической или классовой борьбе. Основная политическая линия офицера - безусловная поддержка законной власти.
6. Для русского офицера подчиненные - это его ближайшие соратники, которые нуждаются в наставлении, помощи, поддержке, понимании. “Не торопитесь заключать, что если вас не понимают, то потому, что неразвиты, - отмечал генерал М.И. Драгомиров, - проверьте лучше себя, доразвились ли вы сами до того, чтобы всякий вас понимал”.

Следующие четыре элемента традиций, рассмотрим через устоявшиеся общепринятые нормы поведения и действия офицеров в различных видах деятельности: боевой, служебной и бытовой.

Боевые традиции русских офицеров:

^ Без колебаний идти в бой, не дрогнув перед опасностью и смертью. Так, командир пехотного корпуса в Отечественную войну 1812 г. генерал Д.С. Дохтуров, совершенно больной, мчался защищать Смоленск со словами: “Лучше умирать на бранном поле, чем в постели”.

^ Воевать достойно и достойно умереть. Подтверждение этому положению - пример с генерал-майором Я.П. Кульневым, командиром кавалерийского отряда. Ему во время войны с наполеоновской армией, в сражении под Клястицами, ядром оторвало ноги. Упав с лошади, он сорвал с шеи крест Св. Георгия, бросил его окружившим со словами: “Возьмите! Пусть неприятель, когда найдет труп мой, примет его за труп простого рядового солдата и не тщеславится убитием русского генерала”.

^ Постоянная бдительность. Еще Владимир Мономах в своем “Поучении” говорил: “На войну выходя, не ленитесь, не полагайтесь на воевод; ни питью, ни еде не потворствуйте, ни сну; сторожевую охрану сами наряжайте и ночью, расставив воинов со всех сторон, ложитесь, а рано вставайте; а оружия снимать с себя не торопитесь, не оглядевшись, из-за лености внезапно ведь человек погибает”.

^ Необыкновенное благородство, умение подавить в себе честолюбие в минуты опасности для Родины. В 1813 г., после смерти фельдмаршала М.И. Кутузова, главнокомандующим стал граф Витгенштейн. Три стар­ших, более опытных генерала были обойдены этим назначением, но беспрекословно, подавив в себе честолюбие, выполнили свой воинский долг.

^ Верность присяге, отсутствие всякой мысли об измене, плене и т.п. Примеров этому множество. Вот один из них. Майора Юрлова, начальника инвалидной команды, Пугачев хотел переманить на свою сторону, но тот ответил отказом, за что разбойник повесил его.

^ Отсутствие боязни перед вышестоящим начальником. Князь Голицын, будучи дважды отбитым при штурме крепости Шлиссельбург, получил приказание царя немедленно отступить от стен крепости, иначе голова его завтра же слетит с плеч. Но не убоялся ответить, что завтра его голова во власти царской, а сегодня она ему еще сослужит службу, и третьим приступом взял крепость.

Таким образом, вышеперечисленные действия русских офицеров в боевых условиях свидетельствуют об их верности присяге, преданности воинскому долгу, достоинстве, благородстве, смелости и чести. Они должны служить современным офицерам ВС РФ образцом для подражания и духовным ориентиром.

Наряду с множеством прекрасных боевых традиций русских офицеров достойны подражания и их служебно-бытовые традиции. Рассмотрим некоторые из них.

^ Верность своему слову. Данное положение свидетельствовало о том, что слово офицера должно быть залогом правды, а ложь, хвастовство, неисполнение обязательства - пороки, подрывающие веру в честность офицера, бесчестят его звание и не могут быть терпимы.

^ Уважение законов государства. Офицер, будучи человеком государственным, должен уважать законы государства и личные права каждого гражданина.

Мужественное преодоление всех трудностей и препятствий в службе и жизни. Малодушие и трусость должны быть чужды офицеру.

Разборчивость в выборе друзей, знакомых, определение круга общения. Офицер должен бывать только в таком обществе, где господствуют добрые нравы. Ему нельзя забывать, что на нем лежит обязанность поддерживать достоинство своего звания, необходимо воздерживаться от действий, которые могут бросить хотя бы малейшую тень на корпус офицеров.

^ Преданность военной форме. Русские офицеры носили форму на службе, вне службы, дома, в отпуске. И это постоянное пребывание в мундире было непрестанным напоминанием офицеру, что он всегда находится на службе Его Величества. Офицер всегда был при оружии, что свидетельствовало о немедленной готовности обнажить его для утверждения чести и славы Родины.

^ Публичная вежливость. Поведение в общественных местах согласно традициям русских офицеров обязывало почитать старших по званию и должности.

Отцовская заботливость о солдате. “Офицеры суть солдатам, яко отцы детям” (Петр I); “Слуга царю, отец солдатам” (А.С. Пушкин).

^ Забота о пристойности брака. Офицеру нельзя было жениться, не спросив разрешения на это командира полка и согласия общества офицеров полка.

Офицеры были обязаны вести образ жизни, соответствующий их офицерскому достоинству. Например, офицер не имел права ходить в трактиры и рестораны 2-го и 3-го класса, занимать места в театрах далее 5-го ряда и т.п.

Таким образом, можно сделать вывод, что традиции пронизывали все сферы жизни и деятельности русского офицерского корпуса и являлись моральным законом их поведения в боевых условиях, в службе и в быту.

Офицер есть благородный защитник Отечества, имя честное, звание высочайшее. Честь - его внутреннее достоинство, верность, доблесть, благородство души, чистая совесть, почет и уважение. Священный долг офицера сохранять ее в чистоте и безупречности. Честь оберегает достоинство офицерского звания, обязывает совершать прекрасные поступки, великие дела, ратные подвиги.

Честь - это высшее духовное благо армии. Истинная честь заключается в самоотверженном, доблестном служении во имя высших государственных интересов и общего блага страны. Она выражается в преданности, готовности жертво­вать жизнью во имя Отечества, в неколебимом мужестве, презре­нии к опасности, в правдивости, честности и скромности. Стремление не уронить чести побуждает офицеров быть цветом нации, приобретать особо ценные и ценимые качества.

Русский офицер - профессия идейная, ее основа - призвание. Офицерский корпус - особое воинское братство, сплоченное общими интересами и духовными ценностями, единым мировоззрением и доктриной, вековыми традициями, корпоративной солидарностью и этикой. Духовные ценности, единое мировоззрение офицерской корпорации, ее вековые традиции нашли свое отражение в кодексе чести русского офицера, основные положения которого предлагается рассмотреть.

Долг чести обязывает русского офицера:

1. Знать и любить Россию, быть благородным гражданином и патриотом, служить Отечеству верно, до последней капли крови защищать его от внешних и внутренних угроз, не падать духом ни при каких обстоятельствах, не останавливаться ни перед какими препятствиями.

2. Сохранять верность присяге, знамени, ни при каких условиях не допускать измены и предательства; сознавать личную ответственность за оборону государства, состояние вооруженной силы, развитие военного дела.

3. Постоянно следовать примерам великих предков, опираться на их заветы; изучать военную историю и использовать ее уроки для укрепления армии, развития офицерского корпуса.

4. Неукоснительно следовать девизу “Жизнь - Отечеству, Честь - никому!”; оберегать и защищать достоинство офицерского звания, личную честь, честь армии и государства.

5. Неустанно культивировать качества, необходимые военному человеку: честность, бескорыстие, правдивость, прямодушие, благонравие, скромность, терпение, постоянство, покровительство слабым, невинным и оскорбленным. Воспитывать в себе дисциплинированность, решительный характер, волю к победе, прозорливость, самообладание, инициативу, мужество, храбрость, смелость, физическую ловкость и другие воинские добродетели.

6. Быть личностью творческой, самостоятельной в действиях и мыслях, благородной в поступках и намерениях; постоянно повышать свой интеллектуальный уровень, расширять культурный кругозор.

7. Знать государственные законы и воинские уставы, быть профессионалом, непрестанно совершенствоваться в предмете своей службы; обязанности свои исполнять ревностно и усердно, во благо интересам службы и государства.

8. Учить войска тому, что необходимо на войне; овладевать военным искусством в суворовском духе; непрестанно повышать свой образовательный уровень, “не могу знать” и невежество не могут быть терпимы в офицерской среде.

9. Добиваться побед “малой кровью”, сражаться мужественно и храбро (не забывая о благоразумии); словом, личным примером побуждать воинов проявлять стойкость в бою, не отчаиваться при поражениях, а использовать их опыт на пользу будущих побед; в плену вести себя достойно.

10. Предпочитать честный бой; соблюдать кодекс военной морали, законы и обычаи войны, руководствоваться военной необходимостью; проявлять человеколюбие и гуманность, милосердие к побежденному противнику, военнопленным, гражданскому населению; не допускать неоправданных разрушений, мародерства, грабежей.

11. Войска в бой водить, а не посылать; не жалеть себя, не избегать трудностей, проявлять личное мужество, презрение к опасностям и смерти - трусость и малодушие должны быть чужды офицеру.

12. Искусно управлять войсками, сочетать требовательность к подчиненным с заботой о них, строить отношения с ними на основе доверия и взаимоуважения; не допускать формирования и переноса в гражданскую среду негативного образа армии.

13. Стремиться стать не просто военным специалистом, боевым вождем подчиненных, но их идейным вдохновителем, властелином солдатских сердец, тонким психологом и пропагандистом; уметь побеждать не только мечом, но и словом, вла­деть приемами красноречия; вести борьбу против разлагающих армию антигосударственных и пацифистских учений.

14. Крепить офицерское боевое братство, ни словом, ни делом товарищам бесчестия не чинить, в любви, мире и согласии пребывать, по достоинству уважение оказывать; проявлять взаимопомощь и взаимовыручку, удерживать сотоварищей от дурных поступков.

^ 15. Неукоснительно соблюдать ритуалы и обряды, поднимающие престиж офицерского звания, содействующие воспитанию воинской чести.

16. Свято чтить Боевое Знамя воинской части как “душу армии”, символ чести и доблести защитников Родины. Вручение знамен и штандартов - высшее поощрение, утрата Боевого Знамени - преступление и позор.

17. Почитать награды - свидетельства подвигов, боевых отличий и воинских заслуг; ревностно относиться к отданию воинской чести - символу единения военнослужащих, к мундиру и знакам отличия; гордиться формой и принадлежностью к своему роду войск.

^ 18. Соответствовать высокому этическому стандарту, заботиться о чистоте своей репутации и всего офицерского корпуса; быть верным своему слову.

19. В гражданском обществе и в военной среде соблюдать приличие и правила этикета; быть достойным; не допускать бесчестных поступков; уметь вести беседу и спор; держаться просто, естественно, без фатовства, избегать скандалов; по отношению к дамам быть вежливым, внимательным, учтивым, галантным, как подобает офицеру - рыцарю и джентльмену.

20. Воздерживаться от отрицательных привычек, которые могут бросить даже малейшую тень на офицерское звание; избегать доносительства, клеветы, распространения слухов, бахвальства, распутства, пьянства, бранных слов, участия в азартных играх, финансовых спекуляциях, политической борьбе.

Таким образом, можно заключить, что “Кодекс чести русского офицера” - это свод моральных и этических норм, который впитал в себя все лучшие многовековые традиции русских офицеров. Он, несомненно, актуален и для офицеров Вооруженных Сил России, являющихся продолжателями традиций русского офицерства.

Значение традиций состоит в том, что они способствуют формированию единства и сплоченности офицерского корпуса, заставляют людей, вливающихся в его состав, подчиняться установленным там правилам и нормам поведения, требуют его очищения от тех лиц, которые не следуют традициям или нарушают их.

Высокий дух, которым наполнены традиции, рождает в душах военнослужащих чувство гордости за принадлежность к российскому воинству, побуждает их к самосовершенствованию, достижению идеала.

Достойными преемниками высоких боевых и моральных качеств русских и советских офицеров является нынешний офицерский корпус Вооруженных Сил РФ. История не раз доказывала нам, как мгновенно развязываются войны и конфликты и как тяжко расплачивается та из сторон, которая в мирное время не сумела подготовиться к ним, чьи армия и офицерский корпус не готовы к тяжелым испытаниям.

Используемая литература:

1. Акиндинов В. История становления и традиции офицерского корпуса русской армии «Ориентир № 3 2001 г.

2. Волков С.В. Русский офицерский корпус. – М.: Воениздат, 1993.

3. Драгомиров М.И. Избранные труды. – М., 1956.

4. Кедрин С.Е. Русский воин. – М., 1989.

5. Кривицкий А. Традиции русского офицерства. – М., 1946.

6. Суворов А.В. Наука побеждать (Хрестоматия по русской военной истории).

7. Офицерский корпус русской армии (Российский военный сборник. Вып. № 17. – 2000. подполковник И. Грунтовский, преподаватель Военно-инженерного университета.

Глава I. Русский офицерский корпус в 1917 году

Изменения в численности и составе офицерства, вызванные годами войны, были огромны. На начало войны русская армия насчитывала свыше 40 тыс. офицеров, еще около 40 тыс. было призвано по мобилизации. После начала войны военные училища перешли на сокращенный курс обучения (3–4 месяца, специальные - полгода), и их выпускники как офицеры военного времени производились не в подпоручики, а в прапорщики; с декабря 1914 г. так выпускались все офицеры. Кроме того, было открыто более 40 школ прапорщиков с таким же сроком обучения. Наконец, свыше 30 тыс. человек были произведены непосредственно из вольноопределяющихся (лиц с правами на производство по гражданскому образованию) и унтер-офицеров и солдат за боевые отличия.

В общей сложности за войну было произведено в офицеры около 220 тыс. человек (в т. ч. 78581 чел из военных училищ и 108970 из школ прапорщиков), то есть за три с лишним года больше, чем за всю историю русской армии до мировой войны. Учитывая, что непосредственно после мобилизации (до начала выпуска офицеров военного времени) численность офицерского корпуса составила примерно 80 тыс. человек, общее число офицеров составит 300 тысяч. Из этого числа следует вычесть потери, понесенные в годы войны. Непосредственные боевые потери (убитыми, умершими от ран на поле боя, ранеными, пленными и пропавшими без вести) составили свыше 70 тыс. человек (71298, в т. ч. 208 генералов, 3368 штаб - и 67772 обер-офицера, из последних 37392 прапорщика).

Однако в это число, с одной стороны, входят оставшиеся в живых и даже вернувшиеся в строй (только в строй вернулось до 20 тысяч), а с другой, не входят погибшие от других причин (несчастных случаев, самоубийств) и умершие от болезней. Поэтому, чтобы выяснить, сколько офицеров оставалось в живых к концу 1917 г., следует определить приблизительное число погибших (убитых, умерших в России и в плену и пропавших без вести). Число убитых и умерших от ран по различным источникам колеблется от 13,8 до 15,9 тыс. чел., погибших от других причин (в т. ч. в плену) - 3,4 тыс., оставшихся на поле сражения и пропавших без вести - 4,7 тыс., то есть всего примерно 24 тыс. человек. Таким образом, к концу войны насчитывалось около 276 тыс. офицеров, из которых к этому времени 13 тыс. еще оставались в плену, а 21–27 тыс. по тяжести ранений не смогли вернуться в строй. Подчеркну еще раз, что нас интересуют все офицеры (а не только бывшие в строю к моменту революции), поскольку когда в дальнейшем будет идти речь о численности погибших от террора, эмигрировавших, воевавших в белых и красной армиях, то в это число входят и те, кто был в начале 1918 г. в плену и те, кто находился в России вне рядов армии. Так что цифра 276 тысячи офицеров (считая и еще не вернувшихся в строй) выглядит наиболее близкой к истине и едва ли может вызывать возражения.

Эта цифра полностью согласуется с тем, что нам известно о численности офицерского корпуса Действующей армии (она охватывала 70–75 % всех офицеров). На 1 января 1917 в ней было 145916 офицеров и 48 тыс. военных чиновников, сведения по состоянию на 1 марта, 1 мая и 25 октября 1917 г. см. в табл. 1, 2, 3, 4. Флот в конце 1917 г. (там не было больших потерь) насчитывал примерно 6 тыс. офицеров (70 % из них приходилось на Балтийский флот), причем 80 % были в чине не выше лейтенанта. К январю 1918 г. на флоте числился 8371 офицер (54 адмирала, 135 генералов, 1160 капитанов 1 и 2 ранга, полковников и подполковников, 4065 старших лейтенантов, лейтенантов, мичманов, капитанов, штабс-капитанов, поручиков и подпоручиков, 2957 мичманов военного времени и прапорщиков). Численность врачей и иных военных чиновников (увеличившаяся почти вдвое за вторую половину 1917 г.) составляла около 140 тыс. человек.

Огромные изменения в численности офицерского корпуса сами по себе предполагают коренную ломку всех привычных его характеристик, но еще более усугубилось это тем обстоятельством, что масса потерь не распределялась пропорционально между кадровыми и произведенными за войну офицерами; основная ее часть приходится как раз на первых: из 73 тыс. боевых потерь 45,1 тыс. падает на 1914–1915 гг., тогда как на 1916 г. - 19,4 и на 1917 г. - 8,5. То есть едва ли не весь кадровый офицерский состав выбыл из строя уже за первый год войны. Понятно, что к 1917 г. это были уже совсем другие офицеры, чем их себе обычно представляют. К концу войны во многих пехотных полках имелось всего по 1–2 кадровых офицера, в других в лучшем случае ими был обеспечено батальонное звено, в среднем приходилось по 2–4 кадровых офицера на полк. Ротами (а во множестве случаев и батальонами) повсеместно командовали офицеры военного времени, многие из которых к этому времени стали поручиками и штабс-капитанами, а некоторые даже и капитанами (в подполковники офицеры военного времени как не получившие полного военного образования не могли производится). С начала войны офицерский корпус сменился на 7/8, в пехотных частях сменилось от 300 до 500 % офицеров, в кавалерии и артиллерии - от 15 до 40 %.

В результате наиболее распространенный тип довоенного офицера потомственный военный (во многих случаях и потомственный дворянин), носящий погоны с десятилетнего возраста - пришедший в училище из кадетского корпуса и воспитанный в духе безграничной преданности престолу и отечеству, практически исчез. В кавалерии, артиллерии и инженерных войсках (а также на флоте) положение было лучше. Во-первых, вследствие относительно меньших потерь в этих родах войск, и во-вторых, потому что соответствующие училища комплектовались все годы войны выпускниками кадетских корпусов в наибольшей степени. Это обстоятельство, как мы увидим впоследствии, очень ярко сказалось на поведении офицеров кавалерии, артиллерии и инженерных войск во время гражданской войны. Однако эти рода войск вместе взятые составляли крайне незначительную часть армии.

Из кого же состоял в результате к 1917 году офицерский корпус? Можно констатировать, что он в общем соответствовал сословному составу населения страны. До войны (1912 г.) 53,6 % офицеров (в пехоте - 44,3) происходили из дворян, 25,7 - из мещан и крестьян, 13,6 - из почетных граждан, 3,6 - из духовенства и 3,5 - из купцов. Среди же выпускников военных училищ военного времени и школ прапорщиков доля дворян никогда не достигает 10 %, а доля выходцев из крестьян и мещан постоянно растет (а большинство прапорщиков было произведено именно в 1916–1917 гг.). Свыше 60 % выпускников пехотных училищ 1916–1917 гг. происходило из крестьян. Ген. Н. Н. Головин свидетельствовал. что из 1000 прапорщиков, прошедших школы усовершенствования в его армии (7-й) около 700 происходило из крестьян, 260 из мещан, рабочих и купцов и 40 из дворян.

Офицерский корпус к этому времени включал в себя всех образованных людей в России, поскольку практически все лица, имевшие образование в объеме гимназии, реального училища и им равных учебных заведений и годные по состоянию здоровья были произведены в офицеры. Кроме того, в составе офицерского корпуса оказалось несколько десятков тысяч людей с более низким уровнем образования. После февральского переворота были к тому же отменены всякие ограничения (касавшиеся иудаистов) и по вероисповедному принципу (с 11 мая 1917 г., когда начались выпуски поступивших в учебные заведения после февраля, было выпущено 14700 человек из военных училищ и 20115 из школ прапорщиков, а всего произведено около 40 тыс. офицеров).

Социальную свою специфику офицерский корпус, таким образом, полностью утратил. Качественный его уровень катастрофически упал: прапорщики запаса и абсолютное большинство офицеров ускоренного производства были по своей сути совсем не военными людьми, а производимые из унтер-офицеров, имея неплохую практическую подготовку и опыт войны, не обладали ни достаточным образованием, ни офицерской идеологией и понятиями. Однако, поскольку традиции воинского воспитания в военно-учебных заведениях не прерывались, нельзя сказать, чтобы офицерство радикально изменилось по моральному духу и отношению к своим обязанностям. Подавляющее большинство офицеров военного времени не менее жертвенно выполняли свой долг, чем кадровые офицеры, и гордились своей принадлежностью к офицерскому корпусу. Как вспоминал один из них: «Подумать только - большинство из нас - народные учителя, мелкие служащие, небогатые торговцы, зажиточные крестьяне… станут «ваше благородие»… Итак, свершилось. Мы - офицеры… Нет-нет да и скосишь глаз на погон. Идущих навстречу солдат мы замечаем еще издали и ревниво следим, как отдают они честь». Часто это чувство у людей, едва ли могших рассчитывать получить офицерские погоны в обычных условиях, было даже более обостренным, и нежелание с ними расставаться дорого обошлось многим из них после большевистского переворота. При этом, как отмечал Н. Н. Головин, вследствие больших возможностей устроиться в тылу, «в состав младших офицеров войсковых частей Действующей армии приходил только тот интеллигент, который устоял от искушения «окопаться в тылу»; таким образом, в среде молодых поколений нашей интеллигенции создавался своего рода социальный отбор наиболее патриотично и действенно настроенного элемента, который и собирался в виде младших офицеров Действующей армии».

Но при столь огромном количественном росте офицерский корпус не мог не наполнится и массой лиц не просто случайных (таковыми было абсолютное большинство офицеров военного времени), но совершенно чуждых и даже враждебных ему и вообще российской государственности. Если во время беспорядков 1905–1907 гг. из 40 тысяч членов офицерского корпуса, спаянного единым воспитанием и идеологией не нашлось и десятка отщепенцев, примкнувших к бунтовщикам, то в 1917 г. среди почти трехсоттысячной офицерской массы оказались, естественно, не только тысячи людей, настроенных весьма нелояльно, но и многие сотни членов революционных партий, ведших соответствующую работу. Любопытно, что хотя для современников самых разных взглядов характер изменений в составе офицерского корпуса был совершенно очевиден (эсер В. Шкловский писал: «Это не были дети буржуазии и помещиков… Офицерство почти равнялось по своему качественному и количественному составу всему тому количеству хоть немного грамотных людей, которое было в России. Все, кого можно было произвести в офицеры, были произведены. Грамотный человек не в офицерских погонах был редкостью.», а ген. Гурко с пренебрежением говорил о «новом офицерстве, вышедшем из среды банщиков и приказчиков»), большевистская пропаганда представляла его в виде суррогата «классовых врагов рабочих и крестьян», а Ленин писал, что он «состоял из избалованных и извращенных сынков помещиков и капиталистов».